Здравствуйте, уважаемые читатели!
Ежегодно 15 февраля отмечается День памяти воинов-интернационалистов. В этот день в 1989 году последняя колонна советских войск покинула территорию Афганистана. Девять лет и пятьдесят один день продолжались жестокие сражения в чужом краю.
Мы расскажем Вам о советском и российском военном деятеле, авиационном военном штурмане, полковнике запаса, Герое Советского Союза (1991), авторе-исполнителе песен об Афганской войне — иноке Киприане (Буркове).
![](http://kuprin.blogs.donlib.ru/wp-content/uploads/sites/54/2022/02/13-700x560.jpg)
Отец Киприан (в миру – Валерий Анатольевич Бурков) родился 26 апреля 1957 года в городе Шадринске Курганской области в семье военного летчика. В 1978-м окончил Челябинское высшее военное авиационное училище штурманов. С января 1984 года участвовал в боевых действиях в Афганистане в качестве передового авианаводчика. В апреле 1984-го был тяжело ранен, потерял обе ноги, но, несмотря на это, продолжил службу. В 1988-м окончил Военно-воздушную академию имени Ю.А. Гагарина. В 1991 году был назначен советником президента РСФСР по делам инвалидов (позже занимал должность советника президента России по вопросам социальной защиты лиц с ограниченными возможностями здоровья). 17 октября 1991 года указом президента СССР Валерию Буркову было присвоено звание Героя Советского Союза. В 2003 и 2007 годах он принимал участие в выборах депутатов Государственной Думы. В 2004–2008 годах был депутатом Курганской областной думы. Вышел в отставку в звании полковника. Президент фонда «Герои Отечества». Многим он известен как автор и исполнитель бардовских песен, посвященных событиям Афганской войны и воинам-интернационалистам. В 2016 году принял постриг с именем Киприан.
С января 1984 года Валерий Бурков служил в Афганистане, в качестве авианаводчика неоднократно принимал участие в боевых операциях на территории провинции Кандагар, оказывая мотострелкам огневую поддержку путем корректировки ударов авиации по позициям противника. Был тяжело ранен, потерял обе ноги, но впоследствии вернулся в строй, повторив подвиг Алексея Маресьева, и продолжил службу в Главном штабе Военно-воздушных сил. 17 октября 1991 года указом президента СССР подполковнику Буркову было присвоено звание Героя Советского Союза. Он оказался предпоследним из всех, кто был удостоен этого высокого звания.
![](https://xn--h1aagokeh.xn--p1ai/uploads/0/2019/08/28/j0Cq3MTY.jpg)
Валерий Бурков занимал должность председателя Координационного комитета по делам инвалидов при президенте России, работал советником президента России по вопросам социальной защиты лиц с ограниченными возможностями здоровья. Был депутатом Курганской областной думы, слушателем Военной академии Генерального штаба. А потом, на самом взлете политической карьеры, фактически отрешился от мирских дел. И через шесть лет принял монашеский постриг.
– Есть такое официальное понятие – патриотическое воспитание. А вы его как-то ощутили на себе в школьные годы?
– В школе, конечно, нас воспитывали в патриотическом духе, тогда это было неплохо поставлено. Но для меня по-настоящему основы основ заложил мой отец – Анатолий Иванович Бурков, офицер Советской армии. Все, что он ненавязчиво говорил, глубоко западало в душу и формировало характер. Именно отец открывал мне простые, но вечные истины. Сам погибай, а товарища выручай, в любой экстремальной ситуации бросайся в драку за друга. Если окажется, что друг сам виноват, выясни с ним отношения напрямую, глаза в глаза. Отец говорил о любви к Родине, которая выше и важнее личных интересов, говорил о честности, без которой жизнь теряет смысл… Хотя он не был верующим человеком, повторял: «У тебя есть две задачи в жизни – познать себя и победить себя». Это христианский принцип, и всю его глубину я познал гораздо позже.
– С детства мечтали об армейской службе?
– Рос я, как и подобало сыну офицера. Сколько себя помню, рядом с самолетами. Отец служил в авиации. Помню, в Кустанае [ныне Костанай, Казахстан. – «Историк»] он катал меня на зачехленном самолете, как в коляске. Я еще совсем мальчишкой был, думал, что чуть ли не летаю…
С детства я считал недосягаемой вершиной подвиг героев Великой Отечественной. Мне казалось, что в наше время таких людей нет, а мы можем только тянуться за ними. Книжки про героев войны я, как говорится, зачитывал до дыр.
Прежде всего образцом для меня были летчики – Николай Гастелло, направивший свой горящий самолет на гитлеровскую механизированную колонну, Виктор Талалихин, совершивший ночной таран, Александр Покрышкин и Иван Кожедуб, наводившие страх на немецких асов… Безусловно, молодогвардейцы, которые в тылу врага защищали Родину, шли на верную смерть. Я увлеченно лепил фигурки солдат из пластилина, представлял себя на фронте… Сумею ли выстоять? Однажды вылепил себя раненым, со звездой Героя Советского Союза. Нет, я даже помечтать не мог о такой высокой награде, но, наверное, в сердце звучало какое-то предчувствие… Когда я учился в Челябинском авиационном училище, мне приснился сон, как я подорвался на мине. Тоже предчувствие.
А самым любимым моим героем был Алексей Мересьев (в жизни – Маресьев) из книги Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». И в будущем именно этот герой сыграл для меня спасительную роль. Кроме того, я восхищался военными моряками, какое-то время мечтал служить на флоте. Наверное, нравилась морская форма и, конечно, романтика дальних плаваний. Но все-таки авиация перевесила.
– Пример отца повлиял и на ваш выбор жизненного пути?
– Отец не настаивал, никогда не давил на меня. Выбор жизненного пути – ответственное дело. Я размышлял, перебирал в уме профессии. Быть может, стать следователем, железнодорожником или моряком?
Я офицер во втором поколении. Дед не был профессиональным военным. Он, солдат-артиллерист, прошел дорогами войны. Сначала от Халхин-Гола до Дуная, а потом опять Дальний Восток в августе 1945 года, когда шли боевые действия против Японии. Когда в начале Великой Отечественной он и его сослуживцы выходили из окружения – съели всех лошадей, а потом даже из седел варили суп. Мало кому из его товарищей довелось вернуться живым… Дед вернулся и снова стал работать лесничим. Я размышлял и об этой профессии. Но все-таки выбрал путь офицера и военно-воздушные силы. Как отец.
– Страна сказала: афганский народ нуждается в помощи, и мы поехали помогать афганскому народу. Понятие «воин-интернационалист» для большинства из нас не являлось пустым звуком. При этом было ощущение, что мы защищаем и нашу Родину. Отец, полковник ВВС, добровольцем отправился в Афганистан. Воевал. А мой путь на войну оказался долгим, извилистым. Я тогда заболел туберкулезом, долго лечился. С таким диагнозом на год отстраняют от полетов, не говоря уж о службе в такой стране, как Афганистан. Только 11 октября 1982 года я получил долгожданное медицинское заключение: «Противопоказаний для службы в районах с неблагоприятным жарким климатом нет». Я уже должен был вылетать, на чемоданах сидел, когда меня в последний раз попросили заступить в патруль. А когда возвращался из патруля, поднимался к себе, меня вдруг догнали: «Вы Бурков?» Я ответил: «Да». Меня подозвали к телефону, и так я услышал: «У вас погиб отец…» Потом узнал, что незадолго до гибели он написал домой письмо в стихах:
Я горел, и горю, и сгораю.
Но не будет стыда за меня…
Слова оказались пророческими.
После гибели отца меня в Афганистан не послали. Берегли. Даже перевели поближе к дому, в Челябинск. Дали завидную должность диспетчера на аэродроме: сутки на работе, трое дома, звание обеспечено. Подполковничья должность. Это мне, старшему лейтенанту! Но я продолжал писать рапорты, которые заканчивал одной фразой: «Хочу быть достойным отца». Тут дело было не в чувстве мести. Просто мы были так воспитаны: если идет война – место офицера на передовой. Свои знания, умения нужно проявить в бою, защищая Родину. А иначе к чему нас готовили столько лет? И вот в Челябинск пришел запрос на авианаводчика в Афганистан. Я вызвался первым. Поехал туда с понижением в должности.
![](https://xn--h1aagokeh.xn--p1ai/uploads/0/2019/08/28/Okx9HHRN.jpg)
Дороги войны в Афганистане. 1980-е годы (Фото: РИА Новости)
– Одна из самых опасных военных профессий… Особенно в условиях 1980-х, когда не было лазерных средств наведения. Ведь вы фактически вызывали огонь на себя, управляя действиями авиации.
– Да, за авианаводчиками душманы охотились, стремились уничтожить их в первую очередь. По нам открывали прицельный огонь. Авиационный наводчик изо дня в день ходил на боевые операции. Максимальный перерыв между боевыми действиями у меня был несколько дней. Когда во время первой моей операции я увидел убитых и раненых, я вам скажу, меня мутило, тошнило, в общем, было очень неприятно. Война – это психологическая травма в любом случае, потому что ты каждый день видишь смерть, кровь, трагедии. Хотя к смерти привыкнуть нельзя, но все равно включается какая-то внутренняя защита, и ты по-другому начинаешь воспринимать происходящее. У меня есть такая песня:
Укрыться негде – жмусь к земле,
Я знаю: целятся по мне.
И мне приходится опять
Своею жизнью рисковать…
Вот пуля мимо пронеслась,
Другая рядом улеглась,
А третья врезалась в плечо,
Но можно жить пока еще.
![](http://kuprin.blogs.donlib.ru/wp-content/uploads/sites/54/2022/02/img_3660-700x467.jpg)
Подорвался я на самодельной мине, напичканной гвоздями. За ходом операции следил командующий ВВС 40-й армии генерал Геннадий Васильевич Колодий. Он сказал тогда командиру бригады: «Есть у меня наводчик Бурков, у него отец как раз здесь погиб, я ему сегодня последний раз на операцию разрешил идти. Вернется – возьму к себе в штаб, не пущу больше на передовую». И только он договорил, в эфире прошло сообщение: «Ранен Бурков»… Меня спасли товарищи, а потом – хирург Владимир Кузьмич Николенко, который заслуженно считался лучшим в Афганистане.
Про него говорили: «Если Кузьмич скажет, что голову надо отрезать, а затем пришить, – соглашайся». Он во многом на основе моего случая защитил докторскую диссертацию. Но главное – боролся за меня и спас. Врачи все вложили в мое спасение: и душу, и профессионализм. Это самое ценное, что есть на войне. Проверка души по Божией заповеди.
– И вы сразу решили, что вернетесь в армию, в авиацию, что снова будете летать?
– Как только я очнулся, мне явился образ Алексея Маресьева, как является икона. И сразу промелькнули мысли: «Почему я должен быть хуже? Я тоже вернусь в строй». Махнул рукой и сказал сам себе: «А, ерунда, подумаешь, новые ноги сделают!» И все тревоги куда-то исчезли, больше я не переживал за ноги.
У меня тогда было три просьбы к командирам: не представлять меня к званию Героя, не сообщать о ранении маме и оставить меня в армии. И я остался в строю. Очень важно никогда себя не жалеть. Я в то время был далек от веры, хотя и не отрицал существования высшего разума. Но мне помогало известное высказывание «Вера горами двигает». И еще слова философа Демокрита «Мужество делает ничтожными удары судьбы».
Первое время долго находиться в протезах было невыносимо. Я пытался спать в них, но было тяжко. В этом смысле в жизни все тяжелее, чем в книге и фильме «Повесть о настоящем человеке». Но насчет танцев на протезах – чистая правда. И я к этому пришел. Жаль только, что мне не довелось лично познакомиться с Алексеем Петровичем Маресьевым. Но от многих слышал, что это был светлый человек до последних дней.
– Для вас огромное значение имел пример Маресьева. Но наступило время, и ваш пример тоже помогал другим вернуться к жизни, не потерять себя…
– Случалось. Однажды меня вызвали в больницу. Там двое ребят после тяжелых ранений оказались в тяжелейшем состоянии, на грани суицида. В таких ситуациях очень важно знать, что ты не один со своей бедой. И Бог посылает нам надежду, показывает людей, которые преодолели те или иные скорби… Меня поместили в отдельную палату рядом с этими ребятами. Мы познакомились, подружились. Несколько дней они видели меня только на коляске, в больничной робе, как инвалида. А потом я зашел к ним как ни в чем не бывало, в форме, без костылей: «Ребята, я в магазин. Вам взять что-нибудь?» У них глаза на лоб полезли. Этот шок помог им, они увидели, что после тяжелого ранения возможна полноценная жизнь.
– И даже армейская служба.
– Они вернулись в строй. Потом мне довелось увидеть, как один из этих ребят, без ног, совершает прыжок с парашютом. И я понял тогда, что есть в этом промысел Божий – в моем ранении, в том, что я могу помогать другим… Эстафета продолжается. Не с нас все началось, не нами закончится.
– И нынешние офицеры – достойные наследники «настоящего человека»?
– В главном они такие же, как мы в свое время. А мы такие же, как наши отцы и деды, фронтовики Великой Отечественной. Вот люди повторяют за Лермонтовым: «Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя: Богатыри – не вы!» Красиво сказано. Однако это не вся правда. В любом поколении обязательно находятся богатыри. Так было в Великую Отечественную. Но и в Афганистане я видел примеры истинного героизма. И в Чечне многие наши бойцы проявляли самоотверженность и мужество. А посмотрите на современную армию, на то, как исполняют свой долг сегодня российские офицеры в Сирии. Я знаком с некоторыми из них. Сражаются «не щадя живота своего». Погибают, спасая товарищей. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» – это святая истина.
![](http://kuprin.blogs.donlib.ru/wp-content/uploads/sites/54/2022/02/uhppkz7ucau.jpg)
– Есть известное высказывание «В окопах нет атеистов»…
– Это верно. По воспитанию наша армия тех времен была атеистической, но это только внешняя оболочка. Под огнем, в самые отчаянные минуты, каждый человек обращается за поддержкой к Богу, чаще неосознанно. Ведь Господь даже неверующих не предает самим себе – ни на войне, ни в мирное время. А в боевых условиях все ощущается с необыкновенной остротой.
Бог нас создал, чтобы сделать счастливыми. Жизнь и смерть – это каждодневный выбор. Законы нравственности заложены в нас с рождения. Это лучше всех дети понимают. Когда мы вырастаем, суета сует, как правило, отвлекает нас от понимания простых истин. Но война – противоестественное явление, и нет людей, которые больше ненавидят войну, чем военные, особенно повоевавшие. Тем не менее именно там все самое главное изнутри выходит наружу. Там ты познаешь себя так глубоко, как никогда в мирной жизни. Для меня война стала важной ступенькой на пути к Богу. Конечно, я был тогда в богословском смысле абсолютно безграмотным человеком. Но война дала мне внутренний стержень. Правда, потом захлестнула большая жизнь с ее тяготами и соблазнами… И окончательно я пришел к Богу будучи уже немолодым человеком.
– После депутатства, множества регалий и ответственных общественных нагрузок?
– К вере человек чаще всего приходит в скорби. Так случилось и со мной. Когда возникает разочарование в жизни, в людях, в своих устремлениях, когда начинаешь понимать, что это все суета, а настоящих результатов нет. В мирской жизни я зашел в тупик, в полную пустоту и одиночество, хотя внешне все выглядело благополучно. Я убедился, что все мои попытки служить ближним в качестве депутата мне не приносят радости… Да и люди от этого пользу не получают: можно разрешить одну проблему, но через полгода человек придет с новой. Счастливее он за это время не стал. И возникает тревожное ощущение, что все стоит на месте, а наши старания напрасны. Я почувствовал себя белкой в колесе. Вот уж действительно суета сует. И Господь призвал меня.
Путь продолжался шесть лет – в уединенном богопознании и молитве. На этом пути меня раздирали болезненные сомнения. Временами мне казалось, что Бог обделил меня любовью… Как я сейчас понимаю, я клеветал на Бога. Эти сомнения и тревоги удалось преодолеть, и я стал робко подумывать о монашеском служении. А в 2015 году произошла встреча со старцем Илием (Ноздриным). Я спросил его: «Есть ли воля Божия на постриг меня в монахи?» Он помедлил немного, наверное, обратился ко Господу с молитвой – и благословил. Вскоре я стал послушником, а затем иноком Киприаном.
Сейчас место моей службы – Свято-Казанское мужское архиерейское подворье, что в городе Кара-Балта. Это Средняя Азия, Киргизия. Однако послушание мое связано и с Москвой, и с поездками по разным городам России. Везде необходима помощь тем, кто попал в беду, кто чувствует себя в безвыходном положении. Как в армии, я каждый день исполняю приказ. У меня выработался принцип: «Не отказывайся ни от чего, кроме греха».
Подготовила Кузавкова Ю.А.