Двадцать шестого апреля

До двадцать шестого апреля

Молчал колокольный набат.

Был звон весенней капели,

Радостно цвёл юный сад.

Природа вокруг оживала,

Старалась всем угодить,

Земля полной грудью дышала,

Готовая жито растить.

Любуясь на эти красоты

Народ строил планы свои,

У каждого были заботы,

У каждого были мечты.

Ничто никого не пугало,

Кто жил на той райской земле,

Там муза о счастье звучала,

Прекрасно жилось детворе…

Но атомный взрыв в прах развеял

Надежды, мечты и муз,

И с двадцать шестого апреля

На сердце лёг тяжкий груз.

Н. Денисов

26 апреля 1986 года произошла самая крупная техногенная катастрофа за все время существования человеческой цивилизации – авария на Чернобыльской атомной электростанции. Это война с незримым противником. Война без стрельбы и пуль

Не было ни одной страны, ни одной республики, ни одного города, оставшихся равнодушными к этой жуткой трагедии. И Ростов и Ростовская область не исключение. От Ростовской области в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС приняли участие более 24 тысяч человек. По словам руководителя региональной общественной организации «Союз «Чернобыль» Александра Филипенко, из 250-тысячной армии ликвидаторов 62 тысячи прибыли в зону из городов, сел и хуторов юга России — Ростовской области и республик Северного Кавказа. Самую многочисленную рать выставила Ростовская область — полк гражданской обороны под номером 11350.

     Двукратный чемпион мира по велоспорту Александр Филипенко в Чернобыль пошел в первый же призыв из 1200 человек, объявленный по Ростовской области. Суммарное облучение Филипенко составило 38,6 бэра. Он сам не принимал участие в работах по очистке территории станции, но каждые три-четыре часа встречал оттуда очередную смену в 1200 человек. Нужно было принять у них грязную одежду, выдать новую, потом везти радиоактивную форму в банно-прачечный комбинат, где ее обеззараживали. После чего выдавали новой смене. Он не знал, что, перевозя и разгружая эту одежду, постоянно облучается  сам.

Надо понять психологию людей, которые шли в то время на выполнение этой задачи. Они воспитывались не в нынешней, в совершенно другой стране. Тогда  было  понятие «патриотизм». Они ехали на ЧАЭС, хотя все знали, что  оттуда либо не вернутся, либо заболеют, получив такую дозу облучения, что придут оттуда калеками. Когда  ехали к Чернобылю, то  останавливались на многих полустанках, и никто из 1200 человек не спрыгнул с поезда, не спрятался, не ушел от ответственности. Еще тогда они   знали, что приуменьшались масштабы катастрофы и замалчивались размеры беды. Но как судить, что было правильно, а что нет, когда живые люди бегали по крыше зараженного здания и собирали лопатами графит, от которого шло такое излучение, что за эти секунды получали дозу, не совместимую с жизнью?  Но главное —  всю эту работу люди  делали с честью и достоинством. Они  знали, что спасают свои семьи, своих детей, но  даже не думали, что при этом спасают  всю Европу. Был не просто высокий патриотизм, было просто совсем другое время. И люди были другими

Трагедия Чернобыля нашла отражение  в  художественной литературе. Спустя  более тридцати лет боль не заживает. Как видят,  как чувствуют художники слова эту боль, вы сможете прочитать в следующих произведениях